Without Words
Темный, ореховый бальзам. Перегородки грецких орехов и полынь, настоянные на спирту. Постепенно запах смещается в припыленные, спокойные тона. Пепельная роза, умирающий индольно-фекальный жасмин, горьковато-бальзамические оттенки.
Табачно-миндальная тональность, но не кондитерская, не марципановая, а скорее цианидно-вишневая, сильно припудренная плесенью пачули и, в этой композиции, влажным дымом ветивера, который может быть и очень сухим, в зависимости от окружения.
Вихрь пряностей, в которых не сразу понятно, чем именно обожгло - кипятком или ледяным железом.
В финале же аромат становится сухим, как чистый спирт. Словно в один момент испарилась вся влага. Только пепел и тлен.
Запах-иллюстрация к фотографиям post-mortem.
Горечь утраты, которую хочется запечатлеть и запомнить навсегда. Внутренняя боль доведенная до высшего предела, превращенная в извращенное наслаждение.
Темный, ореховый бальзам. Перегородки грецких орехов и полынь, настоянные на спирту. Постепенно запах смещается в припыленные, спокойные тона. Пепельная роза, умирающий индольно-фекальный жасмин, горьковато-бальзамические оттенки.
Табачно-миндальная тональность, но не кондитерская, не марципановая, а скорее цианидно-вишневая, сильно припудренная плесенью пачули и, в этой композиции, влажным дымом ветивера, который может быть и очень сухим, в зависимости от окружения.
Вихрь пряностей, в которых не сразу понятно, чем именно обожгло - кипятком или ледяным железом.
В финале же аромат становится сухим, как чистый спирт. Словно в один момент испарилась вся влага. Только пепел и тлен.
Запах-иллюстрация к фотографиям post-mortem.
Горечь утраты, которую хочется запечатлеть и запомнить навсегда. Внутренняя боль доведенная до высшего предела, превращенная в извращенное наслаждение.
Комментариев нет:
Отправить комментарий